Последний аргумент закона - Страница 92

— Разберемся, — буркнул Антон. — Веди. Одна из девушек, блондинка, захныкала, отняла от лица носовой платок. На щеке был кровоподтек, из носа шла кровь. Антон подошел к ней. Она сидела на высоком табурете, но все равно рослый Антон смотрел на девушку сверху вниз.

— Это ты пострадала?

— Да, — сказала девушка.

— Сама небось виновата?

— Нет, она ни при чем, — несмело вступилась за подругу брюнетка.

— Как ты думаешь, сколько тебе надо заплатить, чтобы ты осталась довольна?

— Сколько?..

— Да, да, сколько? — спросил Антон у брюнетки. Та заморгала. Ее фантазия ограничилась двумя стольниками. Антон спокойно положил на стойку две стодолларовые банкноты и, больше не говоря ни слова, сказал охраннику:

— Веди.

Тот заспешил. Открыл одну дверь, выкрашенную черной краской, затем вторую, обычную, цвета слоновой кости. Аркаша сидел на тахте, уронив голову на колени. Стены и пол этой маленькой комнатки — три на три метра — были выложены рыжей кафельной плиткой. У ног Аркадия стояла начатая бутылка минералки.

Лишь только он увидел Антона, его руки поднялись, словно он решил сдаться, словно на него был нацелен пистолет.

— Собирайся, урод, едем!

На этот раз Аркаша не спорил. Он поднялся, его шатнуло, он несколько раз икнул и произнес:

— Простите…

— Убить бы тебя, исчезли бы проблемы. Когда-нибудь ты нарвешься, щенок, на тех, кто не знает, чей ты отпрыск.

— Не звезди, — выдавил из себя Аркадий, мобилизовав остатки гордости. Он вскинул голову, словно его вели на расстрел.

— Возьмите его.

— Сам пойду.

Но послушались не Аркадия, а Антона. Его взяли за локти, сжали с двух сторон, и охраннику ночного клуба показалось, что у Галкина-младшего ноги едва касаются земли. Когда Аркадия проводили мимо девушек, он запрокинул голову и крикнул:

— А все-таки я тебя трахну при всем народе. Сцена была жутковатой, если бы не напоминала то, как Галилей выкрикнул инквизиторам в самый последний момент, а может, прошептал: «Все-таки она вертится!»

— Не вякай, — отозвался немногословный Антон.

— И что вы мне сделаете? — спрашивал Галкин, когда его тащили по винтовой лестнице, передавая из рук в руки, опасаясь, что если он вырвется, то полетит вниз через низкие перила и наверняка раскроит череп.

— Тебя есть кому воспитывать. Моя бы воля, я ремень из штанов вытащил…

— И что, задушил бы?

— Нет, выпорол бы при бабах. Так высек, чтобы ты на задницу месяц сесть не мог.

— Руки у тебя коротки, — чеканя слова, произнес Аркадий.

— В машину его, на заднее сиденье. Если хотите, сядьте на него сверху.

Сыну олигарха, оказавшемуся на улице, глотнувшему свежего воздуха, нестерпимо захотелось крикнуть: «Свободу Аркадию Галкину! Свободу!». Но в свете последних событий он не стал этого делать, даже на пьяную голову понимая, что вряд ли фамилия Галкин вызовет у кого-нибудь из прохожих сочувствие.

Он покорно забрался в машину:

— Куда теперь? Где на меня кандалы наденут?

— Скоро узнаешь.

* * *

Когда машина оказалась на окраине города Аркаша забеспокоился.

— Где отец? Я хочу с ним поговорить. Дай телефон! — протянутая рука так и осталась пустой.

На него никто не обращал внимания. Город остался позади, машина мчалась по шоссе.

— Куда вы меня везете?

— Куда, куда… — скоро поймешь.

Этих мест Аркадий не знал. Он и предположить не мог, что в глухом лесу стоит такой шикарный отель, весь сияющий огнями. Метров за пятьсот до здания был наспех сооружен шлагбаум, у которого стояла охрана — два милицейских автомобиля с мигалками. Антон предъявил пропуск, шлагбаум взлетел вверх, и джип помчался дальше, миновав парадный вход. Затем он остановился на задворках здания.

Галкин-старший сидел в конференц-зале. Один из участников круглого стола, а за ним сидело человек пятьдесят, делал доклад о проблемах макроэкономики и тенденциях развития бизнеса в России на ближайшие десять лет.

Мероприятие, проходившее в подмосковном лесу, в только что отстроенном информационном центре, называлось «Российская экономика в двадцать первом веке». Люди, собравшиеся в конференц-зале, были один другого известнее: политики, бизнесмены, крупные чиновники.

Борис Аркадьевич Галкин ничем особым среди них не выделялся, и поэтому некоторые из знаменитостей даже позволили себе неодобрительно взглянуть на олигарха, когда у него в кармане зазвенел телефон.

— Извините, — сказал он своим соседям, выбираясь из-за стола.

Он прошел рядом с журналистами, кучно сидевшими в холле рядом с пепельницами и мониторами, по которым они следили за происходящим в зале.

— Слушаю, — тихо, почти шепотом сказал Галкин, прижимая трубку к уху, прячась за колонну от любопытных глаз. — Да, да, слышу.

— Ага, хорошо. Антон, освободишь номер на третьем этаже, который занимают охранники, и незаметно ведите его туда. Я сейчас подойду.

Возвращаться в конференц-зал Галкин-старший не стал. Сунул телефон в карман и быстро зашагал по длинному коридору. Все здания информационного центра соединялись застекленными переходами. Галкин оказался в жилом корпусе, у дверей номера его уже поджидал личный врач. Охранник, стоявший у двери, пропустил босса. Номер Борису Аркадьевичу показался тесным и убогим, на самом же деле, он был далеко не худшим среди апартаментов недавно возведенного центра.

Борис Аркадьевич нервничал. Он уже знал о кровавой расправе над Лилей, какую учинил его отпрыск, и еле сдерживал себя, чтобы не сказать лишней грубости при посторонних.