Последний аргумент закона - Страница 18

— Ты говоришь так, будто я продал джип за партию героина. Я наоборот, послал этого мужика куда подальше… и он ушел.

— Вежливо послал, — уточнил Илларион.

— Хочешь, догоню, пошлю его жестче?

— У тебя, Феликс, точно что-то с мозгами случилось, я тебя не узнаю. Может, ты еще из дому побоишься выскочить, если ночью услышишь на улице женский крик «Помогите!»?

— Выскочу, — неуверенно отвечал Феликс.

— Я уже не уверен в этом, — вздохнул Илларион. — Этот парень тебе героин не втюхал, так втюхает кому-нибудь другому. И разойдется партия в розницу. Скольких человек она убьет?

— Одно дело, если к женщине на улице пристают, другое — если идиот отравой ширяется.

— Это то же самое, — Забродов поднялся. — Извини, Феликс, если мои слова показались тебе нравоучением. Если я могу смерть остановить, я ее останавливаю.

— Я не могу во все вмешиваться, — напомнил Феликс. — Ты не представляешь себе нюансы, жизнь на базаре имеет свои законы.

— Для тебя — да. Но я человек свободный — со стороны пришел.

— Куда ты?

— Разберусь с торговцем смертью.

— Если надо, Илларион, я с тобой.

— Я в этом не сомневаюсь.

Во время разговора Забродов не спускал глаз С парня, который приценивался к джипу. Тот ушел далеко, но Забродов умел следить, его натренированный взгляд мог часами отслеживать человека в толпе, даже если тот пытался оторваться. А парень вел себя достаточно неосторожно для человека, торгующего наркотиками.

Забродов внешне ничем не выделялся из завсегдатаев и продавцов на рынке, разве что, имел взгляд абсолютно независимого человека.

— Постой, — негромко окликнул он парня, когда тот с чашечкой кофе и бутербродом в пластмассовой тарелочке устраивался под зонтиком летнего кафе.

Секунд пять парень раздумывал, узнавать Забродова или нет.

Наконец, сделал выбор:

— Твой друг послал тебя договариваться насчет машины?

— Не совсем. Того мужика я даже толком не знаю, случайно рядом с ним тут оказался.

Илларион купил кофе и тоже устроился за столиком. Парень сидел, положив ноги на соседнее кресло, с рифленых подошв сыпался влажный песок.

— Я же говорил, предложение выгодное. Твой приятель пораскинул мозгами и понял, что упускать не стоит.

— Нет, ошибаешься, — покачал головой Илларион. — Он-то как раз остался непреклонен. Честно говоря, я мало его знаю, так, случайный знакомый, не больше. Приехал с ним за компанию кое-каких запчастей купить…

— Если он не собирается продавать, зачем ты здесь?

— Законы бизнеса, — улыбнулся Забродов. — Если двое не могут договориться, то должен появиться третий, который сведет желания и возможности в одну схему.

— Что у тебя есть?

— У меня есть немного свободных денег, — Забродов вертел в руках не зажженную сигарету, искусно изображая волнение.

— Сколько?

— Пятнадцать тысяч, — попытался сходу угадать требуемую сумму Илларион. Я покупаю товар у тебя, а ты рассчитываешься за джип деньгами. Все интересы будут учтены.

Парень пока молчал, неторопливо отпивал кофе — глоток за глотком и, не отводя взгляд, смотрел на Забродова, пытаясь понять, кто же перед ним. В торговле наркотиками парень не был новичком, умел оценивать людей, практически безошибочно выбирая тех, кто может клюнуть на зелье. Так же он умел определять работников спецслужб, как бы они не рядились в покупателей.

Забродов оставался для него загадкой. Он не походил ни на покупателя, ни на опера. Для покупателя не было у него в глазах алчного блеска, а для опера выглядел слишком независимо, свободно. Не может настолько прямо держать спину человек, над которым существует высшее начальство.

— На меня не смотреть надо, — сказал Илларион, — а отвечать — «да» или «нет». Удивляешься, почему у меня не по десять центов в глазницах, а нормальные глаза?

— Ты сам наркоту не употребляешь, — констатировал парень. — И ты не мент, это чувствуется сразу. И не торговец. Кто ты?

— Инструктор, — спокойно ответил Илларион.

— Инструктор чего?

— Жизненных ситуаций. И смотри, если ты намерен время тянуть, я тебе в этом не помощник. Мое время дорого стоит, — Забродов взглянул на часы. — Если не решился сразу, у тебя есть пять минут подумать.

Парень уже допил кофе и, вытянув шею, пять минут разглядывал джип, стоявший в ряду машин. Большой «чероки» возвышался над ним, впечатлял. У продавца героина появлялась возможность уехать сегодня с авторынка на машине своей мечты. И хотелось, и кололось.

— Может, ты так, сгоряча сболтнул? — дожимал парня Забродов. — Если — да, то я ничего в людях не понимаю. С виду ты показался мне мужиком серьезным, который запрягать не станет.

— Пятнадцати тысяч мало, хотя бы шестнадцать дай, и по рукам.

— Я твоего товара еще не видел, не взвешивал, не пробовал. Вдруг у тебя не героин, а подделка? Если у тебя то, что меня устроит, могу и пятнадцать с половиной заплатить. Больше у меня нет, извини.

Илларион подозревал, что парень работает не один. Если уж тот завел речь о партии героина, то наверняка где-нибудь неподалеку устроился его дружок, щупленький с виду. На него и не подумаешь, что при нем наркотики.

«Это только в кино, — подумал Забродов, — курьеры для перевозки грязных денег, наркотиков — амбалы с пушками за поясом. Обычно деньги перевозит какой-нибудь недомерок в потертых джинсах, и самая выразительная деталь в его образе — дешевые очки „велосипед“ на бесцветном лице. Пачки же с банкнотами лежат в дешевенькой сумке, а не в кейсе с кодовыми замками».